Викс. Мой первый театр

Между тем, моя жизнь в театре начала определяться. Меня стали занимать в массовых сценах некоторых спектаклей, и я была безмерно счастлива, что выхожу к публике, участвую в общем деле. На один из таких спектаклей я привела маму и с нетерпением ждала ее реакции. И вдруг увидела ее расстроенное лицо: "Что же ты выбрала такую роль, что я долго не могла тебя найти? Стоило ради этого ссориться с братом и бросать учебу? Что тебя дальше ждёт?!" А я так старалась, чтобы меня заметила публика!

В те годы в Иркутске не было музыкального театра, существовала только филармония. В драматических же спектаклях музыка звучала часто. Некоторые актеры недурно пели романсы, куплеты в водевилях, и руководство театра решило провести рискованный эксперимент ? поставить силами драматической труппы музыкальный спектакль. Выбор пал на одну из замечательных оперетт Жака Оффенбаха ? "Периколу".

В число исполнителей я, естественно, не попала, но присутствовать на репетициях мне разрешили. Я приходила с утра и проводила весь день в театре, впитывая в себя то, что показывал режиссер, что делали актеры. Выучила вокальные партии и могла пропеть любую ? и мужскую, и женскую.

Концертмейстером в театре была сестра моей учительницы пения Елена Николаевна Балабина. Поскольку партии были у меня на слуху, на уроках я часто подпевала в нужных местах.

Роль Периколы репетировала опытная актриса Юрьева. Особыми вокальными данными она не обладала, но на фоне других исполнителей ее голос звучал неплохо. На одну из музыкальных репетиций Юрьева по болезни не пришла. Работе грозил срыв, так как дублерши у актрисы не было. Кроме сольных номеров нужны были музыкальные реплики для других исполнителей и для ансамблей. лена Николаевна сказала дирижеру, что я знаю партию Периколы, и попросила его позволить мне подавать реплики в нужных местах. Разрешение было получено. Я была на десятом небе от радости и так увлеклась, что исчез всякий страх. Репетиция прошла весьма удачно. Актеры хвалили и поздравляли меня. Я была счастлива. Все окружающие выглядели необыкновенно дружелюбными, искренними.

Вдруг меня вызвали в комнату художественного совета, где, оказывается, решалась судьба спектакля. И моя, как выяснилось, тоже. Режиссер-постановщик К.Т.Бережной вручил мне роль Периколы. Вот тут-то я испугалась. Петь я могла, и это давалось мне легко, но двигаться по сцене, общаться с партнерами, танцевать, да еще с тамбурином, предметом мне вовсе неведомым, изображать девчонку неизвестного народа. другой страны! Мне стало страшно, и я принялась отказываться. Но члены худсовета меня убедили, сказали, что со мной будет заниматься сам постановщик, и все будет зависеть от моей работоспособности и выносливости.

Что тут началось в "тихом" коллективе, оказавшемся далеко не таким добрым, как мне представлялось раньше! Кто-то открыто возмущался, кто-то злословил и пророчил провал спектакля, ссылаясь на мою неопытность, кто-то вообще воспринял случившееся как личную обиду. Но нашлись и артисты, предложившие вои услуги и помощь, они окружили меня вниманием, которого я еще не заслужила.

Целыми днями я не выходила из театра, готовя Роль. Константин Тимофеевич Бережной тщательно объяснял мне смысл поведения героини на сцене, сущность образа, учил общению с партнерами. О.Д. Виндинг, прекрасная характерная актриса, занималась со мной техникой речи. Балетмейстер М.И.Баскакова заставляла ежедневно проводить по нескольку часов у балетного станка, работала над пластикой и готовила танцы к спектаклю. Артист Родионов, игравший Пикилло, отдельно и с полной отдачей репетировал со мной все сцены, и именно тогда я начала понимать, что значит партнер в театре и как много от него зависит.

Наконец состоялась генеральная репетиция. Она была необычной. Первый акт играла Юрьева, а второй и третий ? я. В итоге решением руководства на премьеру назначили меня.

Наступил день моего дебюта ? 24 октября 1928 года ? решивший мою судьбу.

Все происходило, как в тумане. Я пела, танцевала, выполняла все заданное режиссером, н очень боялась, что до конца спектакля не хватит сил. К счастью, все закончилось благополучно. Это я поняла по реакции зрительного зала. Я сдала свой первый экзамен и выбрала путь актрисы, хотя и трудно было предположит, как дальше сложится моя артистическая судьба.

А между тем успех музыкального спектакля, большой интерес к нему зрителей позволили театру включить в репертуар такие опереточные "боевики", как "Баядера", "Сильва", первые оперетты И.О. Дунаевского "Женихи", "Карьера премьера".

Следующим музыкальным спектаклем, поставленным у нас, была оперетта И.Кальмана "Баядера", в которой мне поручили роль главной героини Одетты Даримонд. Сыграть уличную певицу Периколу мне помогло то, что мы с ней ? одного возраста. Мне были понятны ее мечты, шалости, юношеская угловатость, переживания первой любви. А вот Одетта Даримонд принадлежала к тому обществу, где оценивается прежде всего умение носить наряды, непринужденно болтать с легкомысленными поклонниками. Как этого достичь?

Самой большой радостью стала для меня оценка моей работы М.М. Шлуглейтом. Он поделился своим мнением обо мне с Е.Н. Балабиной. Я узнала об этом из ее письма ко мне, которое храню как реликвию.

А все было так. М.М. Шлуглейт находился в длительной командировке и подготовка спектакля "Баядера" шла без него. По возвращении, прямо с поезда, он попал на спектакль. "Сел я в кресло,- звучит увертюра, а на душе у меня тяжесть. Вот уж хор запел о знаменитой артистке? выйдет сейчас полюбившаяся нам всем Маруся, милая скромна девочка, но, увы, ничего общего с Одеттой не имеющая, и мне так стало жаль и ее, и спектакль, что я невольно закрыл глаза. Раздавшиеся аплодисменты заставили меня их открыть. Взглянул на сцену и себе не поверил ? горделиво спускается по лестнице эффектная красавица, полная достоинства, уверенности в себе, с гордым взглядом, привыкшая к восторгам толпы? Откуда это? Какое невероятное перевоплощение!"

Я счастлива, что оправдала доверие этого замечательного человека.

С глубокой благодарностью вспоминаю я и Константина Тимофеевича Бережного, моего первого учителя и режиссера. Строгий и собранный в работе, в быту он был человеком мягким, всегда доступным для молодежи. Работать с ним было очень интересно.

Включение в репертуар "Сильвы" и назначение меня на главную роль снова вызвали бурю разных суждений. Многие в труппе считали, что я не доросла до такой роли, что "Сильва" требует вершин актерского мастерства и играть героиню должна опытная актриса. В театрах оперетты в этой роли всегда выходили "примадонны". Но режиссер-постановщик представлял Сильву молодой, целомудренной, неопытной, доверчивой. Именно по молодости, вследствие каких-то трудных обстоятельств, оказалась она в кабаре. Композитор, видимо, так же понимал образ героини и музыкальную партию написал на основе народных мелодий, которые звучат в первой же песне "Хэйя". Вся партия пронизана теплой, мелодичной, порой озорной темой чардаша.

Занимаясь со мной, Константин Тимофеевич все время меня направлял и спрашивал: "Слышишь себя? Веришь себе во всем происходящем?" За оды полувековой работы в театре оперетты я неоднократно играла Сильву в постановках разных режиссеров, но всегда мысленно вспоминала слова К.Т.Бережного "Слышишь себя? Веришь себе?" Роль эта мне очень дорога.